Дичь. Как устроена VIP-охота в России

Одна из самых темных и мутных отраслей экономики — охота. Публика узнает о ней только из скандалов — то иркутский губернатор Есиповский разобьется во время охоты с вертолета, то коммунист Рашкин перепутает лося с кабаном и загубит свою политиче-скую карьеру. Теперь вот префект ЦАО Москвы Владимир Говердовский убил егеря в охотхозяйстве Павла Тё. И сразу начались вопросы — законно ли получил Говердов-ский получил охотничий билет, а значит — купил оружие, из которого был убит егерь. И вообще, почему охотничья база, оформленная на сына ранее судимого застройщика Capital Group Павла Тё, не отображается ни на одной карте и не имеет квот ни на кабана, ни на егерей. Впрочем, такой туман — скорее правило для VIP-охоты, чем исключение. В случае с тем же Рашкиным, документов у охотхозяйства тоже не нашлось. Проблема в том, что за незаконную охоту не принято привлекать к ответственности — слишком уж большой «охотничий клуб» сложился в Госдуме и правительстве. Причем, пострелять любят и по краснокнижникам. Например, в 2009 году полпред президента в Думе Алек-сандр Косопкин и экс-замначальника департамента управления президента по внутренней политике Сергей Ливишин погибли во время охоты на краснокнижных алтайских горных баранов. Упал их вертолет. Но всех выживших участников катастрофы оправдали. Отрасль существует вне правового поля. Если бы не политический заказ на упомянутого Рашкина, никто бы и не проверил документы высокопоставленных охот-ников. Если бы не катастрофы и смерти, никто не стал бы изучать охотхозяйство Тё. Тем интереснее попытка Госдумы ввести такую охоту в правовое поле. В 2020 году парла-мент принял закон, которым разрешил отстрел краснокнижных животных «в научных целях». Охотничье лобби победило, и теперь завалить и повесить на стену можно хоть снежного барса, хоть амурского тигра. Все во имя науки!